КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 30 мая 2024 г. N 1334-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ АКЦИОНЕРНОГО ОБЩЕСТВА "ЭССОЙЛА" НА НАРУШЕНИЕ ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ПУНКТАМИ 1 И 2 СТАТЬИ 167, ПУНКТОМ 1 СТАТЬИ 181 ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, А ТАКЖЕ ЧАСТЬЮ 9 СТАТЬИ 3 ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА "О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ В ПОДРАЗДЕЛЫ 4 И 5 РАЗДЕЛА I ЧАСТИ ПЕРВОЙ И СТАТЬЮ 1153 ЧАСТИ ТРЕТЬЕЙ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, М.Б. Лобова, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.А. Сивицкого,
рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы акционерного общества "Эссойла" к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
установил:
1. Акционерное общество "Эссойла" (далее также - общество) оспаривает конституционность следующих положений Гражданского кодекса Российской Федерации:
пунктов 1 и 2 статьи 167 об общих положениях о последствиях недействительности сделки;
пункта 1 статьи 181, согласно которому срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года; течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения; при этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.
Заявитель оспаривает названные нормы в редакции Федерального закона от 7 мая 2013 года N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" и также связывает нарушение своих конституционных прав с частью 9 статьи 3 этого Федерального закона, закрепляющей, в частности, что установленные положениями Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции этого Федерального закона) сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 года.
Как следует из представленных материалов, общество приобрело в собственность земельный участок на основании договора купли-продажи от 28 декабря 2011 года, заключенного с органом местного самоуправления, а впоследствии, разделив этот участок, продало два из числа образованных участков третьим лицам в 2019 и 2020 годах. Апелляционным определением суда общей юрисдикции, с которым согласились суды кассационной инстанции, указанные сделки признаны недействительными по искам собственников рядом расположенных земельных участков. Суды пришли к выводу, что исходный земельный участок не подлежал приватизации, а участки, образованные из него в результате раздела, - отчуждению, поскольку они находятся в пределах береговой полосы водного объекта.
По мнению заявителя, оспариваемые положения не соответствуют Конституции Российской Федерации, ее статьям 1 (часть 1), 8 (часть 1), 15 (части 1 и 2), 17 (части 1 и 3), 18, 19 (часть 1), 34 (часть 1), 35 (часть 1), 36 (части 1 и 2), 40 (часть 1), 46 (часть 1), 54 и 55 (часть 3), поскольку они придают обратную силу закону, устанавливающему более длительные сроки исковой давности, позволяют судам признавать недействительной сделку по приватизации земельного участка по основаниям, отсутствующим в момент ее совершения, и не возвращать земельный участок в пользование лица, им владевшего до заключения этой сделки на праве постоянного (бессрочного) пользования.
2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.
Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что регулирование сроков для обращения в суд, включая их изменение и отмену, относится к компетенции законодателя; установление этих сроков обусловлено необходимостью обеспечить стабильность правоотношений и не может рассматриваться как нарушение права на судебную защиту (Постановление от 15 февраля 2016 года N 3-П; определения от 3 октября 2006 года N 439-О, от 28 декабря 2021 года N 2884-О и др.); данный вывод в полной мере распространяется и на гражданско-правовой институт исковой давности (определения от 29 мая 2012 года N 894-О, от 22 апреля 2014 года N 752-О, от 28 марта 2024 года N 709-О и др.).
Предусмотренный законодателем в пункте 1 статьи 181 ГК Российской Федерации дифференцированный подход к определению момента начала течения срока исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной в зависимости от статуса истца (сторона сделки или лицо, таковым не являющееся), согласуется с конституционным принципом справедливости, поскольку учитывает объективные различия в осведомленности заинтересованных лиц в наличии самой сделки, ее исполнении. Установление же разных сроков исковой давности в зависимости от указанного статуса не выходит за пределы дискреционных полномочий законодателя и обеспечивает дополнительные гарантии судебной защиты прав лиц, не являющихся стороной ничтожной сделки, но непосредственно заинтересованных в поддержании основ правопорядка и нравственности, законности гражданско-правового оборота.
В свою очередь, распространение приведенного нормативного правила в силу части 9 статьи 3 Федерального закона от 7 мая 2013 года N 100-ФЗ на требования, ранее установленные Гражданским кодексом Российской Федерации, срок предъявления которых не истек до дня вступления в силу данного Федерального закона, находится в рамках общих правил действия гражданского законодательства во времени, предусмотренных статьей 4 этого Кодекса.
Что же касается положений пунктов 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации, закрепляющих общие положения о последствиях недействительности сделки, то они согласуются с предписанием статьи 15 (часть 2) Конституции Российской Федерации об обязанности граждан и их объединений соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы и направлены на защиту имущественных интересов участников гражданского оборота (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2018 года N 2290-О, от 21 июля 2022 года N 1859-О, от 25 апреля 2023 года N 857-О и др.).
Таким образом, оспариваемые нормы сами по себе не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя, в деле с участием которого суды пришли к выводам о незаконности приватизации земельного участка исходя из существовавших в тот период законодательных требований, закрепленных в Земельном кодексе Российской Федерации, и невозможности восстановления права постоянного (бессрочного) пользования на исходный земельный участок в связи с его разделом и отчуждением выделенных участков, притом что данное право, предоставленное юридическим лицам, подлежало (за рядом исключений, не применимых к обществу) переоформлению до 1 июля 2012 года на право собственности или аренды согласно пункту 2 статьи 3 Федерального закона от 25 октября 2001 года N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации".
Установление же фактических обстоятельств конкретного дела и оценка доказательств, послуживших основанием для применения или неприменения в нем тех или иных норм права, к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации, определенным в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не относятся.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы акционерного общества "Эссойла", поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д. ЗОРЬКИН